Марка с большим будущим: Letters and Stones
ФОТО:
АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ
Тяготы нового налогового режима для российских ювелиров могли бы напугать кого угодно, но Наталия Архангельская не ищет легких путей — по крайней мере, когда дело касается украшений. Соосновательница «Антиглянца» (известная там как #третийадмин), восседающая в «кабинете желаний» — своем телеграм-канале с «хотелками» Vanity Case, — запускает ювелирный бренд. Оливки, корнишоны, икра и шампанское — теперь о своих пристрастиях Наталия будет докладывать еще и в формате брошей, колец и колье Letters and Stones. К столу приглашаются ценители не только хорошего аперитива, но и золота, бриллиантов и драгоценных камней — в том числе выращенных в лабораторных условиях.
Наталия Архангельская
анкета:
любимый показ
Любимый бренд
любимый показ
Любимый модный фильм
Коллаборация мечты c...
Самый модный человек прямо сейчас
Гала Кацура
анкета:
любимый показ
Любимый бренд
Любимый модный фильм
Коллаборация мечты c...
Колье [Arrow]
Самый модный человек прямо сейчас
«Мы сейчас с вами говорим в кафе, где мы с Галой встречаемся каждую неделю, — Наталия Архангельская представляет свою напарницу по бренду, дизайнера украшений Галу Кацуру. — Мы сидим, пьем один и тот же чай, обсуждаем работу. А еще в этом кафе есть узнаваемые коктейльные шпажки. По их мотивам у нас будет брошь, даже две — шпажки с насаженными оливкой и огурчиком». Это — лишь один из примеров того, как рождаются (и оправдывают название «Буквы и камни») украшения нового бренда. За каждым изделием — а к моменту запуска марки их восемь, и, нужно сказать, далеко не все обыгрывают гастрономическую тему — стоит история, часто личная.
Серьги [Рейс, по которому скучаем]
Вот асимметричные и ностальгические, как их представляет Наталия, серьги из белого золота: на одной из них выложенное бриллиантами AF 1045 — название прямого рейса Москва—Париж, «которым когда-то все летали на неделю моды; это был самый классный, удобный утренний рейс». А вот брошь, тоже из белого золота, где инопланетная тарелка, инкрустированная лабораторными сапфирами, похищает Дэвида Боуи, заключенного в оптическое стекло, — ироничный оммаж корпоративным сувенирам. «Знаете, эти кубы или шары из хрусталя, оптического стекла, где в центре обычно выгравирован логотип компании. Такие бессмысленные, довольно уродские вещи», — только теперь в классном исполнении: основательнице Letters and Stones пришлось обойти с десяток компаний, чтобы найти ту, что сможет выполнить эту тонкую работу: высота капсулы с Боуи всего 2 сантиметра. Или взять коктейльное кольцо с кабошонами, напоминающими черную икру, которое у марки еще в разработке. «Родители Галы живут на Ямале, и как-то ее мама пообещала прислать нам всем икры. А мы очень любим круглые камни, кабошончики. Тогда мы решили, что икра — это тоже кабошон, так что сейчас проектируем кольцо на тему. И еще одно — на тему пены шампанского. Коктейльное кольцо во всех смыслах слова, да».
Брошь
[Инопланетяне похищают Дэвида Боуи]
О своей любви к кабошонам, да и в целом к ювелирным изделиям, Архангельская говорит так: этой страсти почти столько же, сколько и ее браку — около семи лет; интерес к украшениям в ней пробудило помолвочное кольцо. Вскоре требования к ювелирке начали расти: «Сначала я хотела просто кольцо с камнем, потом дорожку из камней, потом хотела уже что-то дизайнерское, потом нестандартный камень, потом вообще что-то особенное. И вот Letters and Stones — это вершина этого хотения, когда тебе уже никакая, так сказать, ювелирная классика не нужна, когда ты все уже это прошел. Поэтому, конечно, мне будет приятно, если марку будут выбирать женщины, сходные со мной по духу: которые очень любят ювелирку и хотят чего-то особенного. Я очень долго сопротивлялась желанию завести бренд украшений — дело это геморройное, невыгодное в нашей стране, сложное. Но тем не менее оно взяло верх».
Кольцо
[Летучая Мышь]
Перейти от давнего замысла к делу соосновательницу «Антиглянца» подстегнула случайная встреча — собственно, с Галой Кацурой. Произошла она в бутике одного московского ювелирного бренда, куда Наталия однажды заглянула за сережками для дочери и где Гала на тот момент работала дизайнером. «Так случилось, что Гала находилась в зале. Она меня заметила, спросила, не из „Антиглянца“ ли я. Я расспросила ее об интересном ювелирном бэкграунде, мы подписались друг на друга в инстаграме. Так и познакомились». Гала — ювелир по призванию, а по образованию — скульптор. То, что ей больше интересна мелкая пластика, она — еще студентка художественного института Красноярска — поняла на втором курсе. «Я начала работать с Катей Гайдамак [соосновательница ювелирного бренда Gaydamak], — рассказывает Гала. — С ней, мне кажется, я проработала больше всего, она прекрасна». В том числе этот опыт помог Кацуре выйти на мировой рынок — дизайнер начала сотрудничать с ювелирными домами из Греции, Италии, Швейцарии. Проехав также через Азию (какое-то время Гала жила в индийском Джайпуре), оказалась в Бахрейне. Конкретно — в самом крупном арабском ювелирном бренде Al Zain, где, по словам Наталии, делала «сумасшедшие бодисьюты из 6 килограммов золота». Сегодня, признается Гала, на нее наиболее сильно влияют работы Франчески Амфитеатроф — креативного директора ювелирного и часового направления Louis Vuitton.
Уже через полтора месяца после знакомства с Архангельской Гала ушла из бренда, и они стали работать вместе над Letters and Stones. «Мы встретились на кофе, и я сказала, что в целом мне было бы интересно заниматься ювелиркой. Гала сказала, мол, да, давай займемся. Я, как всегда, подумала, что все это будет когда-нибудь потом, и уехала в небольшой отпуск. В какой-то момент оказалась одна в городе Валенсия, на целый день осталась без дел, без отеля, без всего. И тут Гала написала мне, что взяла двухнедельный отпуск и готова воплотить мои фантазии. Такой пинок, который был мне необходим».
Вместе с концепцией — изделия с историями — дуэт утвердил материалы для украшений. Решено было делать все из золота (кроме заколок с надписями What и Ever — они серебряные и, кстати, могут служить в качестве брошей), сдабривать бриллиантами («мы их очень любим»), а еще — природными и лабораторными камнями. Последние, по словам Архангельской, дают творческую свободу. Читайте: позволяют удовлетворить аппетиты по части крупногабаритных украшений. «Мы используем лабораторные камни там, где нам нужно дать волю нашему креативу. То есть если ты хочешь заказать какой-то огромный чисто синий сапфир сумасшедшей формы, ты можешь это сделать. Возьмем, например, наше кольцо с бесцветным лейкосапфиром в виде летучей мыши. Если бы это был природный камень, то, во-первых, невозможно было бы добиться такой чистоты и дисперсии. А во-вторых, он стоил бы миллионы. И уж, конечно, никто бы не взялся гранить его под летучую мышь — это же некое безумие. Но лабораторные камни позволяют это делать: экспериментировать с огранками, с цветами, с размерами. Я, например, не люблю мелкие украшения, люблю только крупные. Но все же не за безумные деньги. Хотя и у нас, к сожалению, цены будут не лайтовые».
Серьги
[You Me]
[Кодовый замок]
Будут, впрочем, в ассортименте Letters and Stones и более доступные, или, как тут говорят, «маленькие коммерческие штуки». Например, моносерьга в виде черенка от вишни, как бы завязанного языком в узел: угловатый, он будет перекликаться с ромбом на логотипе бренда (кстати, такие ромбы украшают обратную сторону всех украшений). Или любимое на сегодня изделие Галы — двухсантиметровый кодовый замок. Украсят его россыпь природных бриллиантов и барабанчики из сапфиров, где можно будет выстраивать собственные комбинации цифр. «Кодовый замок — это память, это даты, это воспоминания, имена детей, — говорит Наталия. — В будущем это, кстати, может стать основой для помолвочных колец, чтобы можно было выставить свою дату». А воспоминания, как мы знаем, вообще бесценны.
